«В лучах солнца» — художественно-документальный фильм российского режиссера Виталия Манского о Северной Корее. Он вышел на экраны в 2016 году и вызвал неоднозначные отзывы критиков. Одни считали, что Манский раскрыл миру глаза на ужасы, происходящие в Северной Корее, другие — что он спекулировал доверием коллег из КНДР и взялся за тему, в которой ничего не понимает. Тем не менее, картина получила 26 международных наград и до сих пор считается одним из наиболее неоднозначных произведений кинематографа последних лет.
Сюжет
В фильме показан короткий период из жизни северокорейской школьницы по имени Зин Ми, которая готовится к вступлению в Детский Союз — аналог советской пионерии. Девочка живет в центре Пхеньяна, в просторной квартире в многоэтажном доме-новостройке.
Ее родители — образцовые работники образцовых предприятий — швейной фабрики и фабрики по производству соевого молока. Зин Ми ходит в лучшую школу, занимается в лучшей хореографической студии и живет счастливой жизнью.
Сюжет фильма задумывался как художественно-документальный. Он должен был изображать повседневную благополучную жизнь Северной Кореи — быт в достатке, красивое жилье, обильные семейные застолья, перевыполнение планов производства, качественное обучение и веселую общественную жизнь школьников. Однако официально одобренные кадры «В лучах солнца» разбавлены дублями сцен, где героев просят «смеяться веселее», «испытывать больше гордости» и вести себя более патриотично.
В сюжет включены эпизоды, в которых подается северокорейская пропаганда: на школьном уроке детям рассказывают о ненависти к японцам и американцам, в актовом зале школьники слушают рассказы ветерана о Корейской войне, толпы людей приходят к статуям Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, чтобы возложить цветы.
Ближе к концу фильма показан сам праздник — вступление в Союз детей и повязывание красного пионерского галстука.
Особое внимание критиков привлекла последняя сцена, которая, по словам Манского, снималась без присмотра цензоров. Оставшись наедине с режиссером и переводчиком, который прибыл в КНДР под видом звукооператора, девочка начинает плакать. Манский и переводчик успокаивают ее, но это не помогает. Тогда режиссер предлагает ей «рассказать стишок», и Зин Ми начинает бодро декларировать клятву, в которой будущие пионеры обещают быть преданными вождю и стране.
Как проходили съемки
Фильм стал официальным совместным проектом северокорейского и российского Министерств культуры. Договориться о съемах в КНДР было непросто, и одним из обязательных условий стала работа строго по тому сценарию, который создадут в Северной Корее. Кроме того, весь отснятый материал подлежал просмотру и цензуре со стороны местных наблюдателей. Как любые иностранцы, попавшие в Северную Корею, Манский со съемочной группой перемещались по городу только в присутствии сопровождающих.
Режиссер рассказывал, что тайно вести съемки он мог только через дырку в занавесках. Так ему, например, удалось запечатлеть сцену, где горожане толкают обесточенный троллейбус.
Съемки разделились на три этапа и после второго едва не были сорваны. Съемочной группе то и дело отменяли назначенные сессии, и в конце концов они возмутились из-за того, что им срывают работу. В ответ на это представители Северной Кореи отозвали решение о продолжении съемок. Однако конфликт удалось уладить, и работа продолжилась. Команда Манского использовала аппаратуру с двумя накопителями.
Одну карту памяти отдавали на цензурирование, а другую прятали. Так получилось сохранить кадры, которые северокорейские комиссии забраковали.
В результате после монтажа режиссер предоставил коллегам из КНДР 60-минутную версию фильма, которая была снята полностью по предложенному сценарию и соответствовала всем требованиям. Однако уже за пределами КНДР фильм стал длиннее на 26 минут: Манский включил в него провокационные кадры и с комментариями о том, что он видел в Северной Корее, и почему такие материалы нельзя было включать в официальную версию фильма.
Премьера и международный скандал
Картину показывали на десятках международных фестивалей, где она с завидным постоянством брала призы. Однако в России ситуация не была настолько однозначной. Несмотря на успех картины за рубежом, в отечественных кинотеатрах ее зачастую отказывались показывать, объясняя это тем, что для картины не хватает места в сетке сеансов.
Однако настоящая причина объясняется тем, что расширенная версия «В лучах солнца» предсказуемо вызвала негодование в Северной Корее.
Из Пхеньяна в Россию пришла официальная нота протеста, в которой требовалось снять фильм с проката. Это объяснялось тем, что Манский нарушил первоначальные условия контракта и опубликовал материалы, которые расходятся со сценарием. Ситуация накалилась до того, что появились разговоры о необходимости возвращения в северокорейскую казну денег, потраченных во время съемок. При помощи извинений и полуофициального запрета картины в России скандал удалось замять, но к Манскому в КНДР отношение осталось негативным. В первую очередь — как к человеку, который не держит слово.
Режиссер признается, что его не раз попрекали безразличием к дальнейшей судьбе героев фильма. Изображая северокорейский режим жестоким и «механическим», Манский ставил участников съемок в такое положение, где они изображались в невыгодном, с северокорейской точки зрения, свете. По мнению журналистов, сейчас их благополучие и даже жизнь может находиться в опасности. На такие обвинения режиссер обычно отвечает, что сделал перед началом съемок сознательный выбор — снять именно такое кино, и судить о последствиях не может.
Также он рассказывал о том, что ничего не знает о дальнейшей судьбе Зин Ми и ее семьи. Однако от представителей северокорейской киноиндустрии ему приходят письма с приглашениями приехать и упоминаниями о том, что «Зин Ми очень скучает».
Критика фильма
Большая часть негативных отзывов связана не столько с фильмом, сколько с комментариями Манского о жизни людей в Северной Корее. Причем значительная часть критики исходит от востоковедов, которые посвятили жизнь изучению культуры Кореи — как Северной, так и Южной. Главным образом, недовольство исследователей вызвано аматорским подходом Манского к освещению проблемы. Его обвиняют в том, что он, будучи предвзято настроенным к КНДР, «впорхнул» в страну, пробыл там всего два месяца и не увидел ничего, кроме того, что хотел увидеть.
Так, для портала «Медуза» Манский дал комментарии о том, как живут люди в Северной Корее — причем многие из них строились не на фактах, а на собственных домыслах режиссера.
Он, к примеру, утверждал, что дети всегда живут при школе, родители — отдельно в бараках, и такого понятия как «семья» в КНДР вообще не существует.
Также он рассказывал о том, что Пхеньян заполнен пустыми домами-муляжами, в которых даже нет дверей. Еще один факт от Манского — «элитарность» велосипедов, на которых якобы ездят только очень состоятельные люди. При этом велосипедами в КНДР пользуются многие, а часть жителей — вопреки расхожему мнению — даже ездят на машинах.
Однако наибольшее возмущение все-таки вызвал тот факт, что значительную часть материала Манский получил незаконно, таким образом дискредитировав доверие северокорейской стороны. Официальные представители КНДР очень неохотно идут на контакт с иностранцами, и допуск Манского к съемкам стал исключением. Однако его способ «украсть» запретные материалы даст больше поводов для подозрительности со стороны КНДР в будущем. Негодование вызывает и безразличие режиссера к дальнейшей судьбе Зин Ми.
Нередко СМИ цитируют высказывание Михаила Швыдкого, искусствоведа и советника президента Владимира Путина, который вспомнил слова Федора Достоевского о том, что вся мировая гармония не стоит одной слезинки ребенка.
Комментарии закрыты.